Не успеешь оглянуться, а ремень уж соски подпирает
Пишет Гость:
занзас, мукуро, "наверное, это любовь".
612 слов– Наверное, это любовь, – вздыхает Мукуро.
«Наверное, ты очень стараешься», – хочет сказать Занзас. Но он ничего не говорит, он откидывается на спинку кресла, чувствуя, как липнет к нему намокшая от выступившего пота рубашка.
– Ты мне не веришь? – спрашивает Мукуро.
У него сползает на глаз прядь иссиня-черных волос. Второй глаз смотрит расстроенно. Он синий, нормальный, поэтому прямо сейчас Мукуро можно поверить.
Какой-нибудь дурак – Савада, например – и поверил бы.
– Верю, – говорит Занзас, но так, что Мукуро еще больше расстраивается: от тяжелого вздоха приподнимаются плечи под мундиром, рука в перчатке быстро скользит по другой руке, голова склоняется набок, и за качнувшейся челкой мерцает красный проклятый глаз.
– Почему?
Капля пота, противно набухнув между лопаток, медленно сползает вниз. Злясь на себя за это – не волнение и не страх, а какой-то омерзительный азарт, словно у них с Мукуро соревнование или игра, в которой проигравший лишается покоя на остаток жизни – Занзас заставляет себя криво улыбнуться. Эта улыбка должна послужить хорошим ответом. Глаза наверняка выдают его. Но это не так важно.
– Ты предлагаешь мне объединиться.
– И я совершенно серьезен.
В этом и проблема, думает Занзас.
– Чтобы я помог тебе занять его место.
Словно ты знаешь, что я соглашусь, будто ходить под тобой лучше, чем под Савадой Тсунаеши.
Мукуро разводит руками. Он расслаблен, по-настоящему. Ничто не выдает в нем ни сомнения, ни страха. Конечно, ведь он ничего не теряет ни при каком исходе. А при желаемом – приобретает.
– Ты уничтожишь мафию, – говорит Занзас, потому что это самое очевидное, и ему больше ничего не приходит в голову, – а меня просишь тебе посодействовать?
– Посодействовать, – повторяет за ним Мукуро, причмокнув языком, словно пробуя слово на вкус, – да, мне нравится. Но Вонголу я хочу оставить. С тобой во главе.
– И все потому, что влюблен в меня.
Не удержавшись, Занзас хмыкает.
– Именно, – кивает Мукуро.
Его предложение выглядит таким заманчивым. Он не соврет, и после того, как Мукуро успешно претворит в жизнь свои планы по установлению высшей справедливости за земле, Вонгола достанется Занзасу. Возможно, поторговавшись, он даже получит право распоряжаться делами по своему усмотрению. Вонгола может остаться не просто сильнейшей семьей в мире, а единственной. Занзас будет во главе.
– А в жопу дашь?
В ответ Мукуро просто лучится радостью.
– Конечно, – отвечает он, мягко улыбаясь. – Пусть это будет задница Савады Тсунаеши, но знаешь, я все почувствую.
Занзас не улыбается. Это решение принять труднее, чем ему показалось сначала, но легче, чем он думал всего несколько секунд назад.
– Любишь меня, значит, – говорит он, роняя слова, как гири – они тяжело падают вниз, заставляя Мукуро чуть-чуть напрячься. – Вонголу мне пожертвуешь и жопу Савады. Взамен на помощь в перевороте.
– Я бы переформулировал некоторые выражения, но в общем так.
Занзас снова хмыкает, фыркает, и снова, и снова, а потом все-таки смеется, негромко и с затаенным торжеством.
– Предатели, – говорит он, подперев подбородок рукой. – Никогда не предают один раз. Это шлюхи, которые берут в рот у того, кто больше заплатит.
Мукуро молчит, но, оправдывая характер, совсем недолго. Он даже не меняет позы, не меняет выражения лица – доброжелательного, невольно внушающего симпатию, пока не заметен правый глаз.
– Нет, так нет, – говорит он. – Твоя поддержка мне бы пригодилась, но я справлюсь без нее.
Он прижимает руку к груди, как будто хочет поклониться, но, передумав в последний момент, просто поворачивается к Занзасу спиной и идет к выходу. До выхода так далеко, что его спина по дороге должна затвердеть от раздражения. Занзас был бы зол на его месте. Хотя, пожалуй, никогда бы на нем не оказался.
– Влюбился, надо же, – говорит он вслед, теперь, когда эта беседа позади, он может себе позволить говорить свободно, – ты правда думал, что подействует?
Мукуро останавливается у двери, чтобы напоследок обернуться. По дороге он растерял всю свою доброжелательность. Оба его глаза смотрят на Занзаса равнодушно, и от этого контраста, пусть и ожидаемого, его снова бросает в пот.
– Попытаться стоило.
URL
23.04.2013 в 01:06
занзас, мукуро, "наверное, это любовь".
612 слов– Наверное, это любовь, – вздыхает Мукуро.
«Наверное, ты очень стараешься», – хочет сказать Занзас. Но он ничего не говорит, он откидывается на спинку кресла, чувствуя, как липнет к нему намокшая от выступившего пота рубашка.
– Ты мне не веришь? – спрашивает Мукуро.
У него сползает на глаз прядь иссиня-черных волос. Второй глаз смотрит расстроенно. Он синий, нормальный, поэтому прямо сейчас Мукуро можно поверить.
Какой-нибудь дурак – Савада, например – и поверил бы.
– Верю, – говорит Занзас, но так, что Мукуро еще больше расстраивается: от тяжелого вздоха приподнимаются плечи под мундиром, рука в перчатке быстро скользит по другой руке, голова склоняется набок, и за качнувшейся челкой мерцает красный проклятый глаз.
– Почему?
Капля пота, противно набухнув между лопаток, медленно сползает вниз. Злясь на себя за это – не волнение и не страх, а какой-то омерзительный азарт, словно у них с Мукуро соревнование или игра, в которой проигравший лишается покоя на остаток жизни – Занзас заставляет себя криво улыбнуться. Эта улыбка должна послужить хорошим ответом. Глаза наверняка выдают его. Но это не так важно.
– Ты предлагаешь мне объединиться.
– И я совершенно серьезен.
В этом и проблема, думает Занзас.
– Чтобы я помог тебе занять его место.
Словно ты знаешь, что я соглашусь, будто ходить под тобой лучше, чем под Савадой Тсунаеши.
Мукуро разводит руками. Он расслаблен, по-настоящему. Ничто не выдает в нем ни сомнения, ни страха. Конечно, ведь он ничего не теряет ни при каком исходе. А при желаемом – приобретает.
– Ты уничтожишь мафию, – говорит Занзас, потому что это самое очевидное, и ему больше ничего не приходит в голову, – а меня просишь тебе посодействовать?
– Посодействовать, – повторяет за ним Мукуро, причмокнув языком, словно пробуя слово на вкус, – да, мне нравится. Но Вонголу я хочу оставить. С тобой во главе.
– И все потому, что влюблен в меня.
Не удержавшись, Занзас хмыкает.
– Именно, – кивает Мукуро.
Его предложение выглядит таким заманчивым. Он не соврет, и после того, как Мукуро успешно претворит в жизнь свои планы по установлению высшей справедливости за земле, Вонгола достанется Занзасу. Возможно, поторговавшись, он даже получит право распоряжаться делами по своему усмотрению. Вонгола может остаться не просто сильнейшей семьей в мире, а единственной. Занзас будет во главе.
– А в жопу дашь?
В ответ Мукуро просто лучится радостью.
– Конечно, – отвечает он, мягко улыбаясь. – Пусть это будет задница Савады Тсунаеши, но знаешь, я все почувствую.
Занзас не улыбается. Это решение принять труднее, чем ему показалось сначала, но легче, чем он думал всего несколько секунд назад.
– Любишь меня, значит, – говорит он, роняя слова, как гири – они тяжело падают вниз, заставляя Мукуро чуть-чуть напрячься. – Вонголу мне пожертвуешь и жопу Савады. Взамен на помощь в перевороте.
– Я бы переформулировал некоторые выражения, но в общем так.
Занзас снова хмыкает, фыркает, и снова, и снова, а потом все-таки смеется, негромко и с затаенным торжеством.
– Предатели, – говорит он, подперев подбородок рукой. – Никогда не предают один раз. Это шлюхи, которые берут в рот у того, кто больше заплатит.
Мукуро молчит, но, оправдывая характер, совсем недолго. Он даже не меняет позы, не меняет выражения лица – доброжелательного, невольно внушающего симпатию, пока не заметен правый глаз.
– Нет, так нет, – говорит он. – Твоя поддержка мне бы пригодилась, но я справлюсь без нее.
Он прижимает руку к груди, как будто хочет поклониться, но, передумав в последний момент, просто поворачивается к Занзасу спиной и идет к выходу. До выхода так далеко, что его спина по дороге должна затвердеть от раздражения. Занзас был бы зол на его месте. Хотя, пожалуй, никогда бы на нем не оказался.
– Влюбился, надо же, – говорит он вслед, теперь, когда эта беседа позади, он может себе позволить говорить свободно, – ты правда думал, что подействует?
Мукуро останавливается у двери, чтобы напоследок обернуться. По дороге он растерял всю свою доброжелательность. Оба его глаза смотрят на Занзаса равнодушно, и от этого контраста, пусть и ожидаемого, его снова бросает в пот.
– Попытаться стоило.
URL