30.07.2012 в 07:38
немного слащавого дженового ангста.
696 слов– Прошу, садись, – произнес Фонг, медленно отпивая чай из чашечки. Он сразу ощутил, что он на террасе не один. Умение чувствовать чужое присутствие не раз спасало жизнь в самые сложные моменты. Это было приятнее, чем по которому разу обсуждать попытку избежать смерти от проклятия. Они в любом случае умрут, осталось лишь выбрать, как им это сделать.
Журчание воды в фонтане приносило странное успокоение, в этом саду, как и в душе, воцарялся мир.
– Зачем ты позвал меня сюда? – спросил низкий с хрипотцой голос. Фонг по голосу узнал Реборна. Запах пороха, легкий тон от сигарет и одеколона были постоянным спутником Реборна, когда тот был не на задании. Он не сел рядом, а остался сзади, опершись о косяк. – Ты ведь не хочешь умирать, верно?
– Впрочем, как и ты, – уклонился от прямого ответа Фонг, наливая чай во вторую чашечку.
– Я не хочу…
– Я тоже.
Ветер тихо шелестел в ветвях дерева, взвихряя ураганчиками лепестки, а в прохладном вечернем воздухе плыл нежный сладковатый запах, вызывающий воспоминания, от которых боль где-то внутри становилась сильнее.
– Ты до сих пор не простил себя за нее, верно?
Несколько лет назад, в такой же, как этот, день умерла женщина, которую они оба любили. Чужая жена. Аркобалено солнца. Луче. Реборна не было рядом с ней, когда она умирала.
Фонг и Реборн встретились с ней за год до ее смерти, на переговорах о транзите поставок оружия через ее территорию. Деловые отношения довольно быстро перешли в дружеские. Как-то само получилось, что, они оба начали ухаживать за Луче. Она же, возглавившая клан в отсутствие мужа, как истинная католичка ни взглядом, ни словом не давала понять, что одобряет их чувства, уделяя им внимания ровно столько, чтобы не обидеть, не посеять между ними вражду.
Но когда женщина влюблена, это видно сразу.
После известия о гибели ее мужа, Луче практически сразу поступило предложение вступить в клан сильнейших – Аркобалено. Она же, мучительно переживавшая смерть мужа, долго не принимала его, словно зная, что это ничем хорошим для нее не кончится, но Реборн каким-то образом смог успокоить ее и уговорить дать свое согласие. Луче возглавила их семерку, умудряясь одной улыбкой, одним взглядом примирять саркастичного Верде и Реборна, утихомиривать гиперактивного Скалла.
Фонг, будучи хорошим наблюдателем, видел, какие отношения между Реборном и Луче. С этим было сложно мириться, но друзей терять не хотелось. Все, что ему хотелось, это быть рядом, пусть даже просто другом.
Фонг, вынырнув из воспоминаний, тяжело вздохнул. Только раз в году он позволял себе чуть-чуть грустить о ней. Ее дочь, Ария, выросла прекрасной девушкой и вполне успешно вела дела семьи.
«Ария его дочь, прости», – всплыло перед глазами ее изможденное лицо, с темными кругами под глазами, с сухими губами. Узнать, что любимая женщина родила от твоего лучшего друга, оказалось болезненным ударом. Луче умирала у него на глазах, а он не мог сказать ей о своих чувствах – она любила другого. Она не прожила после родов и месяца, перед смертью попросив его, чтобы Реборн как можно дольше не знал о ее смерти и об Арии.
Первое время после ее смерти было адским – Фонг не знал, как можно привыкнуть к жизни без нее. Все вокруг потеряло свои краски, став серым и невзрачным. Реборн никогда ему не простит, что скрыл ее смерть от него. Он скрывал эту боль под маской равнодушия, ради Луче, той, что была ему так дорога. Из-за чего еще ему оставалось жить?
Спустя несколько недель после похорон, Фонг, используя свои связи, нашел Реборна, закончившего очередную работу. Стоя в номере отеля, он рассказал ему о Луче лично, так как считал низким сообщать такое письмом. Реборн, бесстрастно взглянув на него, ничего не ответил и ушел, резко хлопнув дверью номера. С того момента они не разговаривали и не пересекались несколько лет, вплоть до начала тренировок Вонголы. Но даже тогда они общались только по делу, не затрагивая общее прошлое.
В саду запел соловей, предвещая приход лета, его подхватили и другие, затянув искрящуюся нежностью, радостью и желанием мелодию.
– Она меня простила. За тебя.
– Ты – идиот, – скрип кресла, шорох ткани, звон чашки о блюдце. Реборн положил шляпу на стол и сел на соседнее кресло. – Это было логично. Но думаю, она не обрадуется, если мы заявимся на небеса в полном составе.
Фонг тихо рассмеялся. Стена, которую они невольно выстроили между собой, рассыпалась от этих слов.
– Вот уж точно.
Они определенно найдут способ задержаться на этом свете подольше.
Ведь там их не ждут.
URL