03.06.2013 в 17:37
Спаннер/Бьякуран, Шоичи, 1169 слов, нвчтн вбщШоичи думал, что это самое странное собеседование, которое он видел. А он уже видел много: на Бьякурана хотели работать самые разные люди, полезные и бесполезные, страшные и нелепые, умные и не очень. Шоичи встречался с теми из них, кто проходил фильтр службы безопасности и чьи имена Бьякуран не вычеркивал из списков, глядя сквозь листок и облизывая испачканные сахарной пудрой пальцы. Тех, кто оставался в списках после разговора с ним, принимал сам Бьякуран.
Но Спаннер был не таким, как все. Спаннера Шоичи знал сто лет, еще со школы, и к Бьякурану привел едва ли не за руку. Это было нелегко, Спаннер сперва говорил, что ему некогда, потом - что ему лень, потом - что у него еще не кончился очередной грант и работа ему не нужна. Потом он попытался составить свое резюме и три дня не мог продвинуться дальше строчки "люблю конфеты и спать": все время что-то отвлекало.
Но вот, наконец, он сидел в кабинете Бьякурана и качал ногой, разглядывая хозяина кабинета. Палочка от его вечного леденца моталась из угла в угол рта как будто сама собой, а в остальном Спаннер выглядел спящим с открытыми глазами. Как всегда.
Бьякуран дочитал распечатку с резюме, составленным усилиями Шоичи, и поднял глаза. Дружелюбно и ласково улыбнулся - как улыбался любому заинтересовавшему его кандидату. И стал ждать, пока Спаннер что-нибудь скажет.
Через минуту Шоичи отчетливо осознал, что ждет Бьякуран напрасно: Спаннер продолжал невозмутимо смотреть на Бьякурана и ничего не говорил.
- Ладно, - Бьякуран улыбнулся еще ласковее. - Ты мне подходишь. Условия контракта...
- А, - встрепенулся Спаннер, - я хотел спросить.
Шоичи похолодел.
Вопросы Спаннера всегда были некстати.
Со Спаннером невозможно было ходить на научные конференции - в середине доклада Спаннер мог лениво махнуть рукой и сказать маститому ученому: "У меня есть вопрос. Вы сами-то понимаете, какую чушь вы несете?" Со Спаннером сложно было ходить даже в кафе: Спаннер мог осмотреть еду и пойти спрашивать у персонала, замеряли ли они количество канцерогенов в жире для фритюрницы и если замеряли, то чем. Не то чтобы он был фанатом здорового образа жизни. Ему было просто любопытно.
В общем, Спаннер мог быть совершенно ужасен. Но его золотые руки и светлая голова были очень нужны Шоичи - а значит, и Бьякурану тоже.
"Я тебя очень прошу", - говорил Шоичи, когда вел Спаннера на встречу с Бьякураном, - "Только ни о чем его не спрашивай. Он сам все расскажет."
- Ага, - рассеянно откликнулся тогда Спаннер, не отрываясь от смартфона с маджонгом. И вот теперь...
- Спрашивай, - щедро предложил Бьякуран.
- Говорят, ты спишь со всеми своими приспешниками, - сообщил Спаннер так обыденно, будто спрашивал, есть ли здесь доставка еды, - это правда?
В мертвой, словно стеклянной тишине, заполнившей кабинет, Шоичи успел представить себе всякое. Расчлененный труп Спаннера в мусорных баках трущобных районов. Затопленный в канале труп Спаннера с бетоном на ногах. Скормленный собакам труп Спаннера...
- Нет, - сказал Бьякуран и взял из вазочки маршмеллоу, - неправда. Не со всеми. А что?
- Жаль, - тем же обыденным тоном ответил Спаннер. - Ну ладно, я все равно согласен. Вдруг мне повезет.
*
Шоичи не сразу поверил, что пронесло. Спаннер уже оккупировал лабораторию в штаб-квартире Миллефиоре, переехав в нее со всеми немногочисленными вещами и наполовину собранной Мини Моской ("да мне лень туда-сюда ездить, - пояснил он, - я здесь жить буду"); уже успел составить запросы на необходимое ему оборудование с итоговыми суммами в миллионы долларов - такие списки он составлял куда лучше, чем резюме - и получить все это оборудование; он уже собрал экспериментальную Моску и провел первые испытания - а Шоичи все ждал, что Бьякуран однажды припомнит Спаннеру тот вопрос.
Он же знал, что Бьякуран не забывает ничего и никогда. Так что ждал, с ужасом и безнадежной обреченностью, что однажды, придя в лабораторию Спаннера, не застанет его там, не найдет нигде в штаб-квартире, и может быть, потом, случайно, спросив у Бьякурана, где Спаннер, услышит небрежное "я был на него обижен, Шо-тян" - а что это может значить, Шоичи давно уже знал лучше, чем хотелось бы.
Может быть, поэтому, придя однажды в лабораторию Спаннера, Шоичи не сразу понял, что там происходит. Остановился в узком коридорчике между внешней и внутренней дверью, чтобы найти в кармане флэшку с чертежами - внимание Спаннера следовало привлекать сразу, иначе его невозможно было отвлечь от работы - и, копаясь в заполнявшем карман барахле, услышал какую-то возню, тяжелое дыхание, невнятный шепот.
Сперва Шоичи обдало ледяным ознобом, почему-то ему представилось, как уборщики в белой, не мнущейся и не пачкающейся форме вытаскивают из лаборатории неподвижное тело; что-то влажно хлюпнуло (кровь! - панически подумал Шоичи), и раздался голос Бьякурана. Такой расслабленный, такой тягучий, Шоичи давно не слышал его таким. Наверное, со студенческих вечеринок ("Бьякуран-сан, пойдемте в кампус! - А ты заменишь мне эту прекрасную Джейн... Прости, дорогая, конечно, Сьюзан, не отвлекайся... Нет? Тогда подожди меня за столиком, Шо-тян, и кстати, это женский туалет").
- А ты не торопишься, - сказал Бьякуран этим тягучим, расслабленным голосом, - я-то думал, что ты занят.
- Не люблю спешить, - пробормотал Спаннер негромко, Шоичи едва расслышал. - К тому же...
Длинно, неторопливо взвизгнула молния, раздался шорох.
- Я помню, - теперь Бьякуран, кажется, смеялся, - маленькая у тебя только Мини Моска. И все же не будем тянуть, время поджимает... Ааах.
Опять что-то хлюпнуло, Бьякуран застонал, Шоичи почувствовал, как горит лицо, и прижал к щеке ладонь. Ладонь тоже была горячей.
Шоичи прижался к стене спиной, уперся затылком, зажмурился. Подумал, что нужно уйти, дернулся, едва не выронил флэшку - она бы наверняка загрохотала об пол, как куча камней - и решил подождать, пока шум из лаборатории станет громче. Чтобы его точно не услышали.
Шум громче не становился - только все непристойнее и непристойнее; за дверью хлюпало и шлепало, Бьякуран постанывал и охал, Спаннер тяжело дышал. Потом Бьякуран недовольно сказал:
- Да убери ты свой чертов леденец! - и Шоичи едва не засмеялся, такой нелепой была представившаяся ему картинка.
- Зачем? - хрипло поинтересовался Спаннер, но леденец, видимо, убрал, потому что влажные чмокающие звуки стали еще более разнообразными. Шоичи жмурился, кривился и старался игнорировать тот факт, что его собственный член уже почти болезненно давит изнутри на ширинку брюк.
Еще немного, и он бы опустился до онанизма в коридоре перед лабораторией Спаннера - но на его счастье звуки вдруг стали энергичнее, еще энергичнее, а потом два коротких тяжелых выдоха поставили финальную точку в этом непристойном концерте.
В лаборатории стало тихо. Шоичи утер со лба пот и в тоске посмотрел на дверь - шевелиться ему было страшно.
- Ладно, - сказал за дверью Спаннер уже совершенно обычным тоном. - Приходи еще, окей? А сейчас меня Шоичи там ждет.
Шоичи не успел ощутить, как пот замерзает на коже, - Бьякуран рассмеялся и сказал под шорох мягких бумажных салфеток и жесткой ткани:
- Да, я знаю... О, дай и мне тоже.
Когда Бьякуран вышел из лаборатории, похлопывая по приоткрытым губам розовым леденцом на палочке, Шоичи уже взял себя в руки. На беспечное "Ну и заходил бы, чего ждал?" он хмуро ответил "Спасибо, Бьякуран-сан, но я сюда по делу пришел", удостоился преувеличенно ласковой улыбки и спокойно шагнул в лабораторию.
- А, - сказал Спаннер, увидев Шоичи, - все хотел тебе сказать. Удачно все-таки с этой работой вышло.
URL