30.08.2014 в 23:52
Спасибо за ключики, аноны.
Цуна, джен, "иногда они возвращаются"
~ 700 словУтром Цуна нашел Моретти.
Он лежал на лестнице перед домом, голова запрокинута, рот распахнут в немом крике. Под затылком собралась небольшая красная лужица, нетрудно было догадаться, что кровь настоящая.
Цуна наклонился, чтобы проверить пульс, но в нос ударила мешанина запахов, и он поспешно отскочил, пока еще мог контролировать свой организм. Моретти был мертв, на этот раз по-настоящему.
Цуна кашлял, пережидая накатывающие волнами приступы тошноты.
Наверное, с этим нужно было что-то делать, но Цуна до сих пор очень слабо представлял себе собственные действия. Еще две недели назад он был Вонголой - всеобъемлющим Небом, ради которого пачкали руки кровью его друзья. Он был Савадой, у которого нет друзей. Он был Никчемным Цуной, у которого никогда ничего не получалось.
Теперь он не знал, кто он.
Этим утром было пасмурно. Тяжелые серые тучи нависли над Намимори, как свинцовый купол. Цуна беспомощно огляделся, стараясь дышать через рот.
- Цуна, что случилось? - послышался голос из дома.
Цуна похолодел. Савада Нана - его мать, - никогда не видела трупы, если только по телевизору. Труп Моретти сильно пошатнул бы ее и без того не слишком стабильную психику. Свою мать Цуна любил, но не считал ее здоровой.
- Ничего, - хрипло прокаркал он, стараясь не смотреть на пустые глазницы.
- Ничего! - сказал он громче и увереннее, чтобы его было слышно в доме. - Я сейчас приду.
- Завтрак стынет, - укоризненно сказал голос из дома, и Цуна содрогнулся, как наяву представляя запах риса и жареного бекона. Рот наполнился кислой слюной, горло свело спазмом.
Моретти лежал, раскинув руки, и не собирался оживать.
"Что мне делать, Реборн?" - еще две недели назад спросил бы Цуна.
"Реборн, это твоя очередная тренировка?" - спросил бы он укоризненно.
"Нельзя так делать, Реборн" - сказал бы он недовольно.
"Я чуть сам не умер от ужаса" - об этом бы он промолчал, но Реборн и сам смог бы понять.
- Это нечестно, Реборн, - вместо этого прошептал Цуна и, тоскливо вздохнув, ухватился за ноги Моретти.
Вслед за ними по выложенной плитками дорожке тянулась бурая полоса. В какой-то момент Цуна сообразил свернуть с нее на лужайку - туда, где цвели гортензии. Белые, сиреневые, розовые, им как раз не хватало чего-то пошло-красного.
Цуна выпрямился над трупом и вытер выступивший на висках пот. Моретти оказался слишком тяжелым.
"Что ты теперь скажешь?" - устало подумал он.
Знакомый до дрожи тонкий ехидный голосок внутри его головы хмыкнул, но ничего не ответил.
Цуна собрал последние силы и пнул труп под кусты гортензии - и тело будто втянуло под них. Ветки даже не покачнулись.
- Приятного аппетита, - буркнул Цуна, развернулся и пошел к дому. Ему предстояло еще вымыть дорожку и объяснить маме, почему ему больше не хочется завтракать.
Он вымыл плитки и зашел в дом. Пахло беконом и яичницей.
- Ты долго, - укоризненно сказала мама, глядя сквозь него стеклянными глазами.
Цуна махнул рукой и поплелся на второй этаж. Проходя мимо комнаты Реборна, он остановился. Ему слышался скрип половиц под чьими-то невидимыми ногами, но, заглянув за дверь, он никого не увидел.
Еще две недели назад он смог бы этому порадоваться.
"Еще две недели назад все было хорошо", - сказал недовольно Реборн в его голове.
- Да, - ответил Цуна. - После того, как ты меня бросил, все изменилось.
"Ты сам этого хотел", - Реборн в его голове пожал плечами и отвернулся, пряча глаза.
- Не этого, - сказал Цуна. - Я всего лишь сказал, что не хочу никакой Вонголы.
Он зашел в свою комнату и осмотрелся. В углу тихонько раскачивался гамак, на котором спал Реборн, когда еще был Аркобалено. По раскрытой тетрадке порхала ручка, записывая что-то секретным шрифтом Гокудеры - за несколько лет знакомства Цуна так и не потрудился его выучить. Два джойстика от игровой приставки зависли в воздухе, на них с жуткой скоростью нажимались кнопки - два бойца на экране азартно лупили друг друга руками и ногами.
- Гокудера, Ямамото, Рехей, - безразлично поздоровался Цуна.
Он не знал, услышат ли его. Цветные кубики покатились и рассыпались по полу.
- Ламбо, - укоризненно вздохнул Цуна и выглянул в окно.
На пороге лежало тело.
Голова была запрокинута, рот распахнут в немом крике. Под затылком собралась небольшая красная лужица, нетрудно было догадаться, что кровь настоящая.
На этот раз это был Кусакабе.
Цуна закатил глаза и пошел обратно на улицу.
URL