Не успеешь оглянуться, а ремень уж соски подпирает
Пишет Гость:
да! Что-нить про засос на видном месте)
соединил некоторым образом заявку с гадким фаноном)
604Сеньор Андретти до смерти любил мальчиков. Именно таких – невысоких, тонких, гибких, как молодое деревце. Он любил причинять им боль и удовольствие, любил их слезы и крики. Любил, когда его умоляли слабые. Любил вгонять член в измотанное юное тело, рассматривая зареванное лицо и опустевшие глаза.
Ничего слаще для сеньора Андретти не было.
Десятый Вонгола был из тех, что нравились Андретти больше всего. Ростом он едва доходил ему до подбородка. Казалось, этому мальчишке можно было переломить хребет одним ударом. Сеньора Андретти тянуло коснуться светлой кожи, ощутить под пальцами ее свежесть и упругость. И как же спокойно, равнодушно, холодно смотрели карие глаза: словно по кусочку льда застряло в янтаре.
Сеньор Андретти был готов поклясться, что хорошая плеть помогла бы растопить этот лед.
Савада Тсунаеши говорил легко и коротко, почти отрывисто, отчего казалось, будто он читает вслух заученные слова. Впрочем, он был так молод… а молодость – так внушаема.
Это было не только невежливо, но еще и крайне опасно, однако Андретти почти не вслушивался. Он не мог совладать с собой.
Он смотрел на Десятого Вонголу и представлял себе, как смыкаются фиксаторы. Возможно, мальчик лежал бы грудью на столе. Маленькая попка, которой он двигал бы от страха, манила бы Андретти своей нетронутой белизной. Первые десять ударом он нанес бы ладонью – и кожа бы затеплела и вспыхнула. Тсуна – Тсуной Вонголу звали домашние – расплакался бы и хныкал в ладони, сложенные под головой.
– Сеньор Андретти, – в голос Савады Тсунаеши тоже проник холод. – Вы меня слушаете?
Сеньор Андретти вспомнил, что перед ним глава самой влиятельной и опасной семьи на свете.
Он подумал: а как бы славно на нем смотрелись цепи.
Вонгола продолжал говорить, Андретти продолжал думать.
Неужели, размышлял он, в этой огромной семье нет человека, который имел бы в руках все это великолепие? (Он не считал женщин за людей). Никто не снимает с него одежду, оставляя его в чем мать родила? Какой он, наверное, худенький под этим костюмом, как легко с ним справится взрослый и сильный мужчина.
Как я, добавлял сеньор Андретти.
Такой мужчина, как он, знал бы, что делать. Например, он взял бы мальчишку только в самом конце, как всегда, доведя до изнеможения. Расслабленного, покорного. О, сколько чудесных минут они бы пережили вдвоем в особенной комнате у Андретти в доме. Сколько удовольствия подарили бы друг на другу.
– Я не буду вести с вами дела, – сказал Савада Тсунаеши, и сеньор Андретти ненадолго очнулся. Он непонимающе хлопнул глазами, но Вонгола уже исправлялся: – Вернее, их буду вести не я.
Он повернул голову к окну, ожидая кого-то оттуда, снаружи.
Сеньор Андретти, замерев, уставился на темное пятно, украшавшее его шею.
Все мысли перепутались у него в голове. Сеньор Андретти закрыл глаза и снова медленно открыл их. Дыхание его сбилось.
Воображение, подумал Андретти с досадой, черт его возьми… Засос, заметный, яростный, нарочно оставленный на видном месте, перешел на мальчика из фантазии, и теперь тот отдалился, насмешливо обрастая костюмом прямо на глазах, глядя равнодушно и немного устало, как настоящий, реальный Десятый Вонгола.
Дверь кабинета распахнулась. Неторопливо и бесшумно вошел человек в высоких шнурованных сапогах, белой рубашке, с пучком ярких перьев на волосах. Он хлопнул Саваду Тсунаеши по плечу, ладонь – широкая, большая, растопыренная, соскользнула по спине и, будь она проклята, мазнула по заду.
Совсем незаметно, но ведь сеньор Андретти наблюдал.
Вонгола представил вошедшего.
– …мое доверенное лицо. Прошу меня простить. Я очень спешу.
Сеньор Андретти кивнул.
…запрокинулась потемневшая, почти рыжеволосая голова, и рот жадно впился в невольно подставленную шею. Захваченный наслаждением тот, что снизу, потянулся рукой, чтобы оттолкнуть, но не хватило сил… и метка заняла свое место, злая и ревнивая. Я – собственность, говорила она за помеченного.
Знай свое место!
Савада Тсунаеши вышел.
Лениво, ни о чем не подозревая и никого не боясь, Занзас опустился в кресло за столом.
– Продолжим, – сказал он безразлично.
URL
31.07.2012 в 03:13
да! Что-нить про засос на видном месте)
соединил некоторым образом заявку с гадким фаноном)
604Сеньор Андретти до смерти любил мальчиков. Именно таких – невысоких, тонких, гибких, как молодое деревце. Он любил причинять им боль и удовольствие, любил их слезы и крики. Любил, когда его умоляли слабые. Любил вгонять член в измотанное юное тело, рассматривая зареванное лицо и опустевшие глаза.
Ничего слаще для сеньора Андретти не было.
Десятый Вонгола был из тех, что нравились Андретти больше всего. Ростом он едва доходил ему до подбородка. Казалось, этому мальчишке можно было переломить хребет одним ударом. Сеньора Андретти тянуло коснуться светлой кожи, ощутить под пальцами ее свежесть и упругость. И как же спокойно, равнодушно, холодно смотрели карие глаза: словно по кусочку льда застряло в янтаре.
Сеньор Андретти был готов поклясться, что хорошая плеть помогла бы растопить этот лед.
Савада Тсунаеши говорил легко и коротко, почти отрывисто, отчего казалось, будто он читает вслух заученные слова. Впрочем, он был так молод… а молодость – так внушаема.
Это было не только невежливо, но еще и крайне опасно, однако Андретти почти не вслушивался. Он не мог совладать с собой.
Он смотрел на Десятого Вонголу и представлял себе, как смыкаются фиксаторы. Возможно, мальчик лежал бы грудью на столе. Маленькая попка, которой он двигал бы от страха, манила бы Андретти своей нетронутой белизной. Первые десять ударом он нанес бы ладонью – и кожа бы затеплела и вспыхнула. Тсуна – Тсуной Вонголу звали домашние – расплакался бы и хныкал в ладони, сложенные под головой.
– Сеньор Андретти, – в голос Савады Тсунаеши тоже проник холод. – Вы меня слушаете?
Сеньор Андретти вспомнил, что перед ним глава самой влиятельной и опасной семьи на свете.
Он подумал: а как бы славно на нем смотрелись цепи.
Вонгола продолжал говорить, Андретти продолжал думать.
Неужели, размышлял он, в этой огромной семье нет человека, который имел бы в руках все это великолепие? (Он не считал женщин за людей). Никто не снимает с него одежду, оставляя его в чем мать родила? Какой он, наверное, худенький под этим костюмом, как легко с ним справится взрослый и сильный мужчина.
Как я, добавлял сеньор Андретти.
Такой мужчина, как он, знал бы, что делать. Например, он взял бы мальчишку только в самом конце, как всегда, доведя до изнеможения. Расслабленного, покорного. О, сколько чудесных минут они бы пережили вдвоем в особенной комнате у Андретти в доме. Сколько удовольствия подарили бы друг на другу.
– Я не буду вести с вами дела, – сказал Савада Тсунаеши, и сеньор Андретти ненадолго очнулся. Он непонимающе хлопнул глазами, но Вонгола уже исправлялся: – Вернее, их буду вести не я.
Он повернул голову к окну, ожидая кого-то оттуда, снаружи.
Сеньор Андретти, замерев, уставился на темное пятно, украшавшее его шею.
Все мысли перепутались у него в голове. Сеньор Андретти закрыл глаза и снова медленно открыл их. Дыхание его сбилось.
Воображение, подумал Андретти с досадой, черт его возьми… Засос, заметный, яростный, нарочно оставленный на видном месте, перешел на мальчика из фантазии, и теперь тот отдалился, насмешливо обрастая костюмом прямо на глазах, глядя равнодушно и немного устало, как настоящий, реальный Десятый Вонгола.
Дверь кабинета распахнулась. Неторопливо и бесшумно вошел человек в высоких шнурованных сапогах, белой рубашке, с пучком ярких перьев на волосах. Он хлопнул Саваду Тсунаеши по плечу, ладонь – широкая, большая, растопыренная, соскользнула по спине и, будь она проклята, мазнула по заду.
Совсем незаметно, но ведь сеньор Андретти наблюдал.
Вонгола представил вошедшего.
– …мое доверенное лицо. Прошу меня простить. Я очень спешу.
Сеньор Андретти кивнул.
…запрокинулась потемневшая, почти рыжеволосая голова, и рот жадно впился в невольно подставленную шею. Захваченный наслаждением тот, что снизу, потянулся рукой, чтобы оттолкнуть, но не хватило сил… и метка заняла свое место, злая и ревнивая. Я – собственность, говорила она за помеченного.
Знай свое место!
Савада Тсунаеши вышел.
Лениво, ни о чем не подозревая и никого не боясь, Занзас опустился в кресло за столом.
– Продолжим, – сказал он безразлично.
URL
-
-
29.02.2024 в 03:49Посетите также мою страничку
hospital.tula-zdrav.ru/question/%d0%bf%d1%80%d0... сообщение физического лица об открытии счета в иностранном банке
33490-+